Купеческий сын вернулся домой и, как обычно, заговорил с попугаем. Но перед ним был лишь неподвижный кусок дерева, пустая игрушка. Он сильно огорчился и во всем обвинил столяра, который, как он считал, надул его. Он локти кусал из-за того, что лишился всего состояния, но бедняге и в голову не приходило, что неверная жена могла столь коварно предать его. Пришла его мать. Видя сына в таком прискорбном состоянии, она расспросила его, выслушала ответ и сказала:

– Не горюй и не печалься. В храме обитает монах, к которому обращался твой отец при всех бедствиях и поворотах судьбы. При любой напасти он прибегал к помощи его светлого ума и благодаря дружбе с ним обретал облегчение.

Бедняга, словно собака, у которой горят ноги, помчался к монастырю, показал отшельнику деревяшку, рассказал обо всем и попросил о помощи. Хотя монах с головы до пят был в цепях и веригах, купеческий сын стал умолять снять с него оковы горя.

Светлый ум и сияние разума монаха сделали для него ясной и очевидной эту историю. Он сказал:

– Я помогу тебе при одном условии: когда ты выиграешь у сына везира жену и состояние, то жену уступишь мне. А богатство забирай себе.

Купеческий сын, который уже считал, что лишился всего, проиграл и жену и состояние, обрадовался. Он с большой охотой согласился на условие христианина. На том они и порешили, скрепили договор клятвой.

– Оставь этот кусок дерева у меня до завтра, – сказал монах. – А когда отправишься на то собрание, сначала загляни ко мне, и этот попугай заговорит как соловей.

Юный купец вернулся домой и с нетерпением и волнением стал ждать следующего дня. А монах поступил так же, как сам сын везира: взял говорящего попугая у своей любовницы, а второго, который был созданием сына везира, отослал назад.

На другой день, когда набеленная ручка кокетливого утра откинула полог приюта влюбленных, когда сияющий меч солнца рассек занавес уединения возлюбленных, явились те, кто был в прошлый раз на собрании, у ворот собрались зеваки. Пришли и поручители заклада.

Сын везира прибыл на собрание, вознамерившись обобрать дом другого человека, причесал бороду коварства, не ведая о том, что на его монете фальшивый чекан. Купеческий сын тем временем взял у монаха попугая, радостный, веселый, торжествующий вошел, сел и заставил заговорить бессловесное дерево.

Люди были поражены, подтвердили, что он доказал свои обещания, и объявили, что он выиграл заклад. А сын везира возопил в горе, не понимая, что произошло, не ведая о предательстве жены. Он тут же отдал купеческому сыну дом, состояние и жену, не познав значения выражения: «Низкое коварство наказывает именно совершившего его».

Купеческий сын, как было уговорено, отдал жену везирова сына влюбленному монаху (в этом нет ничего удивительного, так как по их вере это допускалось [160] ), а имущество его присоединил к своему, и получилось у него огромное состояние. Узнав о предательстве и измене жены, он напоил ее ядом наихудшего обращения и полнейшего позора, и избавил себя от зла, причиняемого ею. А монах, удовлетворив свою плотскую страсть и натешившись с женой сына везира, на другой же день пресытился ею, она наскучила ему. Он прогнал ее со словами:

– Как же я могу положиться на ту, кто предал своего мужа, изменил ему и не смог сберечь его тайну?

– О Мах-Шакар! – завершил попугай рассказ. – Все эти беды постигли сына везира потому, что он доверил жене тайну деревянного попугая, положился на нее и поверил ей. Поэтому так печально обернулись для него события, случилось с ним такое. Ты же ступай во здравии и счастье к своему возлюбленному. Но только соблюдай те условия, о которых я говорил.

Но как же бедной идти, как несчастной торопиться, если утренний ветерок уже подсматривал за возлюбленными, а светильник востока озарил мир?

ПОВЕСТЬ о радже Бахваджрадже, об угощении, устроенном его сыновьями, о том, как море пришло на это угощение

На десятую ночь, когда драгоценный светозарный камень солнца опустился в родник на западе, а озаряющая ночь жемчужина луны вышла из раковины на востоке, Мах-Шакар, показав в улыбке сияющий, словно Плеяды, жемчуг зубов, разубрав самоцветами, золотом и серебром стан, приготовилась к свиданию с возлюбленным, пришла к попугаю и, рассыпая сокровища слов, сказала:

– Что прикажешь? Вот я готова отправиться на свидание и пришла к тебе за разрешением.

Красноречивейший попугай добыл рубин слова из рудника разума и так сплел сеть беседы:

А потом он продолжал:

– Что ты медлишь, о чем размышляешь? Что удерживает тебя? Если ты просишь моего совета, то мнение твоего покорного раба таково: ступай скорей. Если ты спрашиваешь моего соизволения, то мое единственное желание – это чтобы ты в кратчайший срок свиделась с возлюбленным. Но знаешь ли ты, почему твой супруг велел тебе советоваться со мной, просить моего совета?

– Не знаю, – отвечала Мах-Шакар. – Неведомо мне это. Разъясни мне, пожалуйста.

– Поскольку держать совет в важных делах и начинаниях считают благословенным и похвальным, – начал попугай, – и поскольку на этот счет есть прямое указание в Писании, гласящее: «Советуйся с ними в деле», [161] ибо кто бы ни погрузился в море совета и ни нырнул в океан размышления, кто б ни погрузился в рудник раздумий, непременно отыщет драгоценные каменья и жемчужины и в конечном итоге обретет рубин желания и его дела придут к благополучному завершению. Если же кто-либо пренебрежет советами и не хочет думать, то будет чудом, если зеркало его дел отразит облик истины, если конечный итог его деяний будет благоприятным, как сказано: «Нет успеха тому, кто презирает совет».

Это подтверждает и рассказ о радже Бахваджрадже и его брахмане, который заставил океан служить на пиру у сыновей раджи.

Жаждавшей свидания Мах-Шакар так захотелось послушать эту удивительную историю, что она спросила:

– А как это случилось?

Рассказ 20

– Бахваджрадж, – начал попугай, – был справедливый правитель и щедрый раджа, он был украшен драгоценностями щедрости и одеяниями милосердия. Его обильные благодеяния и несравненная щедрость заставили онеметь и ослабеть языки славословов и златоустов.

В море рода раджи было две жемчужины – два сына, в небе его семейства блистали две лучезарные звезды. На основе законов женитьбы, правил царствования и устройства свадьбы он приискал ножны для шахских клинков, заготовил обручальные кольца царственных невест. Ради свадьбы своих прекрасных сыновей – ведь для родительского глаза нет ничего радостнее свадебного пиршества, услаждающего очи, – он приказал воздвигнуть арки, украсить город и устроить пир на весь мир. Все царство он превратил в весенний сад, а город – в цветник. Луна-красильщик усердствовала в смешивании красок, мудрая планета Тир. [162] ломала перья, переписывая скрижали радости [163] Музыкантша Нахид, [164] охваченная страстью к солнцу, склонялась с небес.